Помимо попыток силой засунуть Россию в неинтересный и совершенно чужой ей «глобальный Юг» с китайскими праздниками и африканскими форумами, есть ещё одна совершенно искусственная, мертворожденная попытка переиначить современное российское общество — навязать ему абсолютно чуждую религиозную скромность, буквально загнать в монастырь.
Уже второй день в российском телеграме обсуждают очередную вечеринку, где кто-то разглядел не те символы и оскорбился — как же так, мол, в Великий пост кто-то не слишком благочестиво веселится.
Вообще русское общество и времён архаики, и времён модерна — общество сложнейшего сочетания и религиозного благочестия, и порой совершенно раскованных деревенских нравов. Я уже не говорю о городской культуре: проституция, напомню, в России была практически повсеместно легализована при Николае Павловиче, а сдобренный свободой и кокаином Серебряный век с «русским Пьеро» Вертинским и балетными чудесами Сергея Дягилева — не менее ценное наше историческое и культурное наследие, чем жития святых отцов.
Православие — неотъемлемая и исторически бесценная часть русской жизни, наложившая отпечаток и на культуру, и на само мироощущение нашего народа. Пытаться превращать его в нагайку и хлыст, в орудие подавления свободы — не только глупо и вредно, но и попросту бесперспективно.
Помимо попыток силой засунуть Россию в неинтересный и совершенно чужой ей «глобальный Юг» с китайскими праздниками и африканскими форумами, есть ещё одна совершенно искусственная, мертворожденная попытка переиначить современное российское общество — навязать ему абсолютно чуждую религиозную скромность, буквально загнать в монастырь.
Уже второй день в российском телеграме обсуждают очередную вечеринку, где кто-то разглядел не те символы и оскорбился — как же так, мол, в Великий пост кто-то не слишком благочестиво веселится.
Вообще русское общество и времён архаики, и времён модерна — общество сложнейшего сочетания и религиозного благочестия, и порой совершенно раскованных деревенских нравов. Я уже не говорю о городской культуре: проституция, напомню, в России была практически повсеместно легализована при Николае Павловиче, а сдобренный свободой и кокаином Серебряный век с «русским Пьеро» Вертинским и балетными чудесами Сергея Дягилева — не менее ценное наше историческое и культурное наследие, чем жития святых отцов.
Православие — неотъемлемая и исторически бесценная часть русской жизни, наложившая отпечаток и на культуру, и на само мироощущение нашего народа. Пытаться превращать его в нагайку и хлыст, в орудие подавления свободы — не только глупо и вредно, но и попросту бесперспективно.
BY Алексей Наумов. Внешпол
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 283
Durov said on his Telegram channel today that the two and a half year blockchain and crypto project has been put to sleep. Ironically, after leaving Russia because the government wanted his encryption keys to his social media firm, Durov’s cryptocurrency idea lost steam because of a U.S. court. “The technology we created allowed for an open, free, decentralized exchange of value and ideas. TON had the potential to revolutionize how people store and transfer funds and information,” he wrote on his channel. “Unfortunately, a U.S. court stopped TON from happening.”
How to Invest in Bitcoin?
Like a stock, you can buy and hold Bitcoin as an investment. You can even now do so in special retirement accounts called Bitcoin IRAs. No matter where you choose to hold your Bitcoin, people’s philosophies on how to invest it vary: Some buy and hold long term, some buy and aim to sell after a price rally, and others bet on its price decreasing. Bitcoin’s price over time has experienced big price swings, going as low as $5,165 and as high as $28,990 in 2020 alone. “I think in some places, people might be using Bitcoin to pay for things, but the truth is that it’s an asset that looks like it’s going to be increasing in value relatively quickly for some time,” Marquez says. “So why would you sell something that’s going to be worth so much more next year than it is today? The majority of people that hold it are long-term investors.”
